© Mikhail Dozmorov
([email protected])
Всем известно, что твоя дверь всегда
открыта,
И каждый может зайти к тебе.
Поэтому мой спальный мешок
свернут,
И спрятан у тебя за диваном.
Всем известно, что я не связан
Забытыми словами и узами,
И следы страданий, немного подсохшие
от любви,
Той, что не пускает тебя на берега
Реки моих воспоминаний…
Но я всё равно думаю о тебе с нежностью.
Я хватаюсь за воспоминания, как тот плющ,
Что я посадил, цепляется за скалу.
Я ловлю каждое, сказанное кем-либо, слово,
Ведь все считают, что мы — хорошая
пара.
Известно, что мир
не проклянёт меня,
И не простит, когда я пойду вдоль
железнодорожного полотна и пойму,
Что ты бродишь по пустынным берегам
Рек моих воспоминаний, и часами
Я думаю о тебе с нежностью
Да же если пшеничные поля или развешенное
бельё,
Или помойки и дороги встанут между
нами,
И какая-нибудь женщина жалуется
своей матери,
Что только она отвернулась — а меня уже нет,
Я всё равно смогу бежать в тишине,
Пока пепел с «косяка» не начнёт жечь мне
лицо,
И летнее солнце не ослепит
меня,
Но не до такой степени, чтобы я не увидел,
Как ты бредёшь по берегам,
Рек, нежно текущих в моих воспоминаниях.
Я наливаю себе миску супа из булькающего
котла в каком-то депо.
Мне становится холодно.
Моя грязная шляпа надвинута на глаза.
Кто обнял руками оловянную кружку?
Я делаю вид, что прижимаю тебя к груди
и понимаю,
Что ты машешь мне рукой, стоя на берегах
Рек моих воспоминаний.
И твою улыбку я не забуду никогда…