Милицанер, послушай-ка сюды:
Моя чухно нагадила мне в душу.
Ушла опять, но это полбеды…
Ассенизатор — тот меня не лучше.
Суконка! Вещи стырила тайком!
Мундштук и то, зараза, прихватила!
Пришел от вас — и… покати шаром,
А у меня вещей порядком было.
Пиджак ишо не ношен был почти,
Сапожек пара — хромовые оба,
Рубах — штук две, все новые, учти:
Уперла всё разгульная особа.
Пиши, пиши! Не скрою от тебя —
И как она ехидно измывалась,
Когда я не пил по четыре дня,
И как с Иваном в бане обнималась.
Мне, правда, снилось это завчера,
Но наяву шалава эта хлеще.
Вот по три смены вкалывал, а что?
Стянула враз все нажитые вещи.
Чего ты ржешь? Клянуся КПЗ!
Эх, старшина… Давай закурим «Шипки»!
Она ж писала «совесть» с буквой «з»
И в слове «гордость» делала ошибки.
А жили как? Тудыт твою же мать!
Ведь от нее ж ни песен и ни басен.
Приду с работы. Вот, бухнуся и спать.
Сидит, как пень, ни рыба и не мясо!
Ну бил ее, а как не лупцевать?
Она ж совсем, скотина, опустилась:
Я в сапогах улягусь на кровать,
Ни в жисть не сымет: «Я же утомилась!»
Аванс пропью — у петлю готова!
А я и выпил, может быть, для дела!
В конце концов, товарищ старшина,
Пью на свои — кому какое дело!
Ты в протокол пиши еще чего:
Как я пришел тяжелый и усталый,
А у ей там хахаль, так она ж его
Сквозь дымоход, а после выпускала.
Ну я тады маненько ей поддал,
Чтоб впредь такого мне не вытворяла.
Три зуба выбил, ребра посчитал
И в печке сжег верблюжье одеяло.
Гляди, с сынком куды-то замелась…
Ох, короед! Бывало, все карманы
Обшарит чище, чем делают у вас…
А чё искать? Там блохи на аркане.
Ну, погоди! Найду вас однова,
А не найду — сама еще припрешься.
И вот скажи, товарищ старшина,
Ну, как от этой жизни не напьешься?
Эй, милицанер! Куды же ты, куды?
Зачем порвал протокол? Ишь, уходит…
А, ну и пусть! Подальше от беды,
А то опять мене же и посодют.