А эти домишки когда-то росли на горе,
Но, к морю сходя, вдруг однажды навеки застыли.
Лет двести так славно, под утро — ни ветра, ни пыли,
Ни злобы, ни зависти — жалко, что лишь на заре.
И утренней лошадью в город въезжал Аполлон,
И лошадь плясала, ив городе жизнь воскресала.
С оси колесницы топленое капало сало,
Пригретое слишком уж щедрым хозяйским теплом.
И дружно собаки высовывали языки,
Не злые, а мокрые узкие флаги собачьи,
И, прячась в тени, за кобылой бежали, тем паче
Что больше и некуда было бежать от тоски.
Нет, было куда — той тропинкой, что шла сквозь леса,
Вилась по ручью, с каждым шагом другая, но та же.
И девочка грустно кораблик несла на продажу,
Но кто-то уже заприметил его паруса.