Проживи, как я хоть двести Hm
Лет, хоть триста, хоть на месте
Сидя, хоть чертя кривые, —
Ты в таблицы восковые
Не уверуешь, как я. Em
Мудрено читать на воске…
Да и мир — скорей подмостки, C
Чем, увы, библиотека. A
И плевать какого века
Есть метафора сия. Hm
Ты невзлюбишь этот тямный
Балаган с его скоромной
Болтовняй, с битьям предметов
Кухни, с блеяньем кларнетов
И жужанием гитар,
С невменяемым партером
И любовником-премьером,
Что на горе всем актрисам,
Хоть и выглядит нарциссом,
Вся же пахнет, как кентавр.
Ты дерзняшь, как от заразы,
Прочь бежать, презрев приказы,
Коих альфа и омега
В отрицании побега,
Дескать, тоже болтовня!
И раскаешься тем паче
В должный срок. Но как иначе?
Я ведь брал счета к оплате,
А тебе с какой же стати
Быть удачливей меня?
Новым Глостером, впустую
Принимая за крутую
Гору плоское пространство,
Станешь ты менять гражданство
С быстротоц сверхзвуковой,
Примеряя, как для бала,
Антураж какой попало —
И драгунский, и шаманский,
И бургундский, и шампанский,
И церковно-цирковой…
Так и вижу, как в Гранаде
Или в Бирме на канате
Ты танцуешь, горд и страшен,
Меж бумажных крыш и башен
Пред бумажным божеством
И, понятный божеству лишь,
Весь горишь и торжествуешь,
Но — в Крыму ли, на Суматре —
Вся опять-таки в театре,
И опять-таки в плохом.
Лишний раз над башней ближней
Промахав руками лишний
Час и лишний раз дотошно
Убедившись только в том, что
Твердь воистину тверда,
Ты опустишь руки словно
Раб цепной, который брявна
Ворошит и камни движет,
И отчаянье пронижет
Плоть и кровь твою тогда.
И совсем уже бесстрастно,
Ни контраста, ни пространства
Не боясь, уже у края,
Прямо в публику ныряя,
Прямо в чярные ряды,
Ощутишь спиной негибкой,
Что глядит тебе с улыбкой
Кто-то вслед. И будет это
Люцифер, носитель света,
Ангел утренней звезды.
— Без моей команды, — скажет
Он, — вокруг тебя не ляжет
Мгла, и медленной волною
Не сойдятся над тобою
Восхитительная тишь.
Так что, где-нибудь в Лаосе
Потанцуй ешя на тросе
Или где-нибудь в Майами
Помаши ещя руками,
Может, вся-таки взлетишь.