Am E7
Раз сидели мы в гостях — день рожденья
Am
Все в нарядах, именинник — вполне!
Am E7
Музыканты и поэты — отдельно,
Am
Токаря и слесаря — в стороне.
A7 Dm
А хозяйка (вот ведь дал Бог нахалку) —
E7 F A7
Нет бы вместе всех, ведь мы ж не враги.
Dm Am
Получается: одним хлеб и «ханка»,
H7 E Am
А шампанское с жюльеном — другим.
В общем, ладно, пили чай из сервиза
(после водки, как обычно, был чай),
Заскучали и, узрев телевизор,
Мы хозяину: давай, мол, включай.
Мы с программы на программу крутили —
Нам бы музычку, кино — только фиг!
Протрезвели даже, будто не пили,
Будто пили не вино, а кефир.
Все вещал с экрана дядька пузатый:
«Не хотят верхи, не могут низы».
Тут вскочил один ассенизатор,
Аж пузатый прикусил свой язык.
Этот слесарь прямо что-то взбесился:
Прыгал, топал и кричал: «Я — поэт!»
Так завелся, так по дому носился,
Приставал ко всем, кто пьян и кто нет.
Всем навязывал свои сочиненья,
Раза по три каждый стих прочитал,
Говорил, мол, рупор я поколенья,
Говорил, мол, мне никто не чета,
Говорил, мол, я — непризнанный гений
И объедки со стола собирал:
«Дайте мне хотя б немножечко денег —
Я такие отколю номера».
Он выкидывал такие коленца,
Он словами так изящно играл,
Аж вспотел, схватил полотенце,
Вытер пот и вновь уткнулся в экран.
Ну, конечно, нам уж тут не до чаю —
Испугались, надо честно признать:
Кто бубнил чего-то — те замолчали,
Кто жевали — перестали жевать.
И меж нами шепоток, трали-вали.
Член Союза тут один и сказал:
Мол, давайте скажем: «Вы — гениален!
Вам в Колонный — соберете весь зал!»
Мужику об этом так и сказали,
Возгордился, кулаком бил о грудь
И от счастья умывался слезами,
А другие мужики — тут как тут.
«Мы ведь тоже, — закричали, — не звери,
Мы поэты, коих свет не видал!»
Член Союза было дернулся к двери —
В лоб ногою и: «Прости, до свида…»
А потом, когда волнение спало,
И хозяйка собралась помереть.
Ей и было лет довольно немало,
А теперь и вовсе страшно смотреть.
Именинник лишь повел, как мужчина —
Успокоил всех и всем объяснил
В чем загвоздка и какая причина
Этой вовсе не мышиной возни.
И причина-то — да ну ее к Богу!
Но потомки нам ее не простят,
Ведь верхи — туда-сюда — и не могут,
А низы туда-сюда не хотят.