Em6 Hm
Она была во всем права —
F#7 Hm
И даже в том, что сделала.
Em6 Hm
А он сидел, дышал едва,
Em6 Hm
И были губы белые.
Em6
И были черные глаза,
Hm
И были руки синие.
Em Hm
И были черные глаза
F#7 Hm
Пустынными пустынями.
Em6 Hm
Пустынный двор жестоких лет,
F#7 Hm
Пустырь, фонарь и улица.
Em6
И переулок, как скелет,
Hm
И дом подъездом жмурится.
Em6
И музыка ее шагов
Hm
Схлестнулась с подворотнею,
F#7 Hm
И музыка ее шагов —
F#7 Hm
Таблеткой приворотною.
И стала пятаком луна,
Подруга полумесяца,
Когда потом ушла она,
А он решил повеситься.
И шантажом гремела ночь,
Улыбочкой приправленным,
И шантажом гремела ночь
И пустырем отравленным.
И лестью падала трава,
И местью встала выросшей.
И ото всех его бравад
Остался лишь пупырышек.
Сезон прошел, прошел другой —
И снова снег на паперти.
Сезон прошел, прошел другой —
Звенит бубенчик капелькой.
И заоконная метель,
И лампа желтой дынею.
А он все пел, все пел, все пел,
Наказанный гордынею.
Наказан скупостью своей,
Устал себя оправдывать.
Наказан скупостью своей
И страхом перед правдою.
Устал считать улыбку злом,
А доброту — смущением.
Устал считать себя козлом
Любого отпущения.
Двенадцать падает. Пора!
Дорога в темень шастает.
Двенадцать падает. Пора!
Забудь меня, глазастого!