В парижских ресторанах,
В вечерних балаганах,
В дешевом электрическом раю.
Всю ночь ломая руки
От ярости и муки.
Я людям что-то жалобно пою.
Звенят-гудят джаз-банды,
Танцуют обезьяны,
И скалят искалеченные рты.
А я кривой и пьяный —
Зову их в океаны,
И сыплю им в шампанское цветы.
А когда наступит утро
Я бреду бульваром сонным,
Где в испуге даже дети
Убегают от меня.
Я усталый старый клоун,
Я машу мечем картонным,
И в лучах моей короны
Умирает светоч дня.
Звенят-гудят джаз-банды,
Ликуют обезьяны,
И бешенно встречают Рождество.
А я кривой и пьяный
Уснул у фортепиано
Под этот дикий гул и торжество.
И тогда с потухшей елки
Тихо спрыгнул желтый ангел.
И сказал — «Маэстро-бедный»
Вы устали вы больны!
Говорят, что вы в притонах
По ночам поете танго.
Даже в нашем, добром небе
Были все удивлены.
И закрыв лицо руками,
Я внимал жестокой речи,
Вытирая фраком слезы,
Слезы боли и стыда.
А высоко в синем небе
Догорали Божьи свечи
И печальный желтый Ангел
Тихо таял без следа.