Ярко вишневый зной,
Звезды в бедствии,
Над голубой Москвой
Бредит детством,
Страхом пустых углов
В домах старинных,
Да кашлем сухих стволов
В живую спину.
Из потайных высот
Смердящим, грозящим клином
Дробясь, полетит в песок —
И дрожь по спинам,
Да с воем из черных дыр,
По всей планете,
Остатки былой звезды
Разносит ветер.
Встань заколдованный, встань заколдованный воин — затаенный огонь,
Взгляд твой закованный в вечную [тайну*] — и белый поднебесный огонь.
Из чистого зарева нежного пламени Божьей веры,
Взгляд белокаменный — все, что осталось от веры.
От Веры.
Вера была жива,
Умна, красива,
А, значит, пришлось узнать
Ей насилие.
Долог был крестный ход
По подвалам,
Где ждут, что [когда**] придет
К ним усталым.
И Вера течет рекой
По скользким камням,
Сухой ледяной рукой —
По твердым ставням,
В мечтах [пожилой***] любви —
Живым скелетом
Да страхом живой крови
И пистолета.
Встань заколдованный, встань заколдованный воин — затаенный огонь,
Взгляд твой закованный в вечную [тайну*] — и белый затаенный огонь.
Из чистого зарева нежного пламени Божьей веры,
Взгляд белокаменный — все, что осталось от веры.
От Веры.