Стоял, опираясь на городскую луну,
Отбрасывая длинные тени, чтобы достать до её светлых покоев.
Подглядывающий в траурных одеяниях и в траурной маске
Грелся в искривлённых солнечных лучах трагедии.
Стоял, посылая проклятия в сторону бездушных масс
С их мифическими иллюзиями, пустыми и недолговечными мечтами.
Осколки жизни кружатся в вихре,
Одинокий и безмолвный воитель в вымышленном мире…
Он взывал к ночи, но ночь не могла наступить,
И, окутанный саваном мизантропии, он ушёл.
И он заполнял пустые галереи
Артефактами чёрного дождя,
Погружённый в полумрак с сухой, язвительной улыбкой на лице.
Он стёр часть своей души, оставив лишь следы,
Чтобы начать священное противостояние.
Стоял, высекая что-то на монументе лжи,
Копая Землю, делая почву своим другом.
Пока мать всего живого поднимается и обнажает кровоточащие бёдра,
Он исчезает в её холодном и обледенелом чреве.