Am E7 Am
Жил граф дон Родриго с графиней Эльвирой
Dm Am
Под самою крышей именья родного.
Dm Am
А рядом, в хибаре, за ихней хавирой
E7 Am
Жила одинокая некто Петрова.
Графиня была — словно пташка — невинна,
Не знала ни грязи, ни туфты грошовой.
А граф был свинья и большая скотина,
И быстренько спутался с этой Петровой.
Напрасно графиня металась в сомненьях,
Напрасно рыдала в роскошной столовой,
Напрасно молила его на коленях:
«Отстань, ты, паскуда, от этой Петровой!»
Она не жалела ни брошек, ни пудры,
Что день — то другая какая обнова,
А граф все же топал до этой лахудры,
И все ей нашептывал: » Ух ты, Петрова!»
Однажды, с мечом подойдя к кабинету
Графиня сказала ужасно сурово:
«Герба (Креста) на тебе на мучителе нету,
Отстань ты, паскуда, от этой Петровой!»
Но граф был как будто в чаду алкогольном,
Точнее сказать был под мухой слоновой.
Он шваркнул графиню башкой с антресолей.
А после потопал до этой Петровой.
Графини роскошное пышное тело
Лежало в пыли на дорожке ковровой.
Шептала она языком онемелым:
«Ну что же, попомню тебе я, Петрова!»
Ее схоронили роскошно и пышно.
Граф пролил слезу на скамейке садовой.
Весь день его не было видно и слышно,
А ночью потопал до этой Петровой.
Но в полночь графиня восстала из гроба
И, с крышкой явившись мореной дубовой,
Она таки съездила этого жлоба,
А после заехала этой Петровой.
Вот так богачи развлекались и жили-
Теперь уж давно не бывает такого-
Давно похоронены в братской могиле
И граф, и графиня, и эта Петрова.