Dm
Не убий, — учили, — не мсти, не лги,
Gm
Я который год раздаю долги,
C(III)
Но мешает давний один должок,
F A(V)
Леденцовый город, сырой снежок.
Dm
Что еще в испарине тех времен
Gm
Был студент речист, не весьма умен,
C(III)
Наряжался рыжим на карнавал,
F A(V)
По подъездам барышень целовал.
D
Я тогда любил говорящих «нет»,
Gm
За капризный взгляд, ненаглядный свет.
A(V) В
Просыпалась жизнь, ноготком стуча,
Gm A7 Dm
Музыкальным ларчиком без ключа.
Голосит разлука, горчит звезда,
Я давно люблю говорящих «да»,
Все то мнится сердце сквозь даль и лед
Колокольным деревом прорастет.
Да должок остался на два глотка,
И записка мокрая коротка,
Засмолим в бутылку воды морской,
Той воды морской пополам с тоской.
Хорошо безусому по Руси
Милицейской ночью лететь в такси.
Тормознешь лбом, саданет в стекло,
А очнешься вдруг — двадцать лет прошло.
Я забыл, как звали моих подруг,
Дальнозорок сделался близорук,
Да и ты ослепла почти, душа,
В поездах простуженных мельтеша.
Наклонюсь к стеклу, прислонюсь тесней,
Двадцать лет прошло, словно двадцать дней.
То ли мышь под пальцами, то ли ложь,
Поневоле слезное запоешь.
Хорошо безусому по Руси
Милицейской ночью лететь в такси.
Тормознешь лбом, саданет в стекло,
А очнешься вдруг — двадцать лет прошло.