Друг Полидевк, здесь все слилось в пятно.
Из уст моих не вырвется стенание.
Вот я стою в распахнутом пальто,
И мир течет в глаза сквозь решето,
Сквозь решето непонимания.
Я глуховат. Я, Боже, слеповат.
Не слышу слов, и ровно в двадцать ватт
Горит луна. Пусть так. По небесам
Я курс не проложу меж звезд и капель.
Пусть эхо здесь разносит по лесам
Не песнь, а кашель.
Здесь на холмах среди пустых небес,
Среди дорог, ведущих только в лес,
Жизнь отступает от самой себя
И смотрит с изумлением на формы,
Шумящие вокруг. И корни
Вцепляются в сапог, хрипя,
И гаснут все огни в селе.
И вот иду я по ничьей земле.
Темнеет надо мною свет.
Вода затягивает след.
И сердце рвется все сильней к тебе,
И оттого оно — все дальше.
И в голосе моем все больше фальши,
Но ты ее сочти за долг судьбе,
За долг судьбе, не требующей крови,
Но ранящей иглой тупой.
А если ты улыбку ждешь — постой!
Я улыбнусь. Улыбка над собой
Могильной долговечней кровли
И легче дыма над печной трубой.